20 антиутопий для поклонников жанра
1. «Повелитель мух», Уильям Голдинг
Группа мальчишек в результате авиакатастрофы оказывается на необитаемом острове. Постепенно ребята делятся на два лагеря. Первый строит шалаши и разводит костёр, который спасатели смогут заметить с воздуха. Второй охотится на диких свиней и постепенно всё больше переходит к дикарскому образу жизни с поклонением некому Зверю, по слухам, обитающему на острове.
Испытание свободной бесконтрольной жизнью выдерживают не все дети. К моменту, когда спасатели находят их, обе группы претерпевают необратимые изменения. Роман, задуманный автором как ироническое повествование, стал культовым для многих поколений. Уильям Голдинг предоставляет каждому читателю возможность задуматься об истоках зла и моральной деградации: стоит ли винить в упадке какие-то высшие силы или мы сами несём в себе импульс разрушения?
2. «Колыбель для кошки», Курт Воннегут
Что сделают люди, если в их руки попадёт необыкновенно мощное оружие? Разумеется, попытаются стереть человечество с лица земли, попутно оправдывая себя всем, чем только смогут: от религии до мировой несправедливости. Чисто как дети, играющие в старинную верёвочную игру «Колыбель для кошки». Вот и герои романа Курта Воннегута носятся с опасным веществом «лёд-девять», которое на свою голову изобрёл учёный Феликс Хоннокер.
Курт Воннегут написал изящную и очень весёлую (на первый взгляд) историю человеческой глупости. В главных героях легко угадываются знаменитые тираны прошлого столетия. По прочтении романа вы зададитесь резонным вопросом: сможем ли мы сделать соответствующие выводы и избежать подобного в будущем?
3. «Машина времени», Герберт Уэллс
Герберт Уэллс описывает классическую антиутопию: деградировавшее общество будущего, в котором неравенство приняло чудовищные формы. Праздные элои, бывшая знать и элита, достигли апогея гедонизма, в то время как их антагонисты морлоки, потомки рабочих, вынуждены жить под землёй как животные. Дальше больше, о чём и повествует автор устами главного героя, Путешественника во Времени.
Роман издан в 1895 году, но с того момента ни на йоту не потерял актуальности. Наоборот, мы, жители XXI века, находим всё больше общего в современной жизни с тем, что описал Герберт Уэллс.
4. «Приглашение на казнь», Владимир Набоков
Этот роман был опубликован на родине Владимира Набокова только через 50 лет после выхода первого зарубежного издания. Главный герой ожидает казни за ужасное преступление — непохожесть на окружающих. 30 лет Цинциннату удавалось искусно маскироваться и скрывать свою подлинную натуру от людей. От казни героя отделяет всего 20 дней. За это время он переосмысливает жизнь, общается с тюремщиками, родными и даже со своим будущим палачом.
Штампованное счастье, орды одинаковых безликих и совершенно понятных (прозрачных) людей или возможность самореализации и право на уникальность, пусть даже ценой несчастья, — каким должно быть современное и будущее общество? Владимир Набоков оставляет нас наедине с этими вопросами.
5. «Котлован», Андрей Платонов
Антиутопическую повесть Андрей Платонов написал в 1930 году. При жизни писателя она не была издана и распространялась только самиздатом. Впервые произведение было опубликовано лишь в 1987 году. Автор жёстко критикует бессмысленность тоталитарного строя СССР: группа строителей роет котлован для первого дома в счастливом будущем всеобщего равенства. Первый постоялец, бездомная девочка Настя, живёт тут же, на стройке. Из всего имущества у неё два гробика: один для сна, второй для игрушек. Она типичный ребёнок революции, вынужденный отказаться от своего прошлого.
На первый взгляд может показаться, что Андрей Платонов ограничивается беспощадной критикой строя, рисуя мир строителей будущего. На самом деле автор глубоко сочувствует героям. Цель хороша, но, как это часто случалось в истории, подкачали средства. Современный читатель сможет провести собственные аналогии, чтобы убедиться в правильности выбранного нами пути развития.
6. «Сфера», Дэйв Эггерс
Наступил идеальный хипстерский 1984 год. Блистательные умы поколения объединились в компанию «Сфера», где все друг друга уважают и ценят, а если и критикуют, то очень мягко. Она несёт абсолютное добро и строит мир без преступлений и тайн, ведь открытому и честному человеку нечего скрывать.
Общество без зависти и зла, лайки всем и даром. Больше не нужно стесняться собственной тяги к показушности: мир с удовольствием посмотрит, чем ты занят, что ешь и куда ходишь. Дэйв Эггерс поднимает важные вопросы границ личного пространства.
7. «Футурологический конгресс», Станислав Лем
Конгресс футурологов, специалистов по будущему, в латиноамериканской стране прерван массовыми беспорядками населения, которое больше занимают вопросы настоящего. Власти не придумывают ничего лучше, как остановить бушующие массы с помощью психотропных средств. Вскоре всех: и протестующих, и полицию, и самих футурологов — накрывают галлюцинации, да так, что трудно разобраться, где реальность, а где фантазия. Один из учёных оказывается в будущем, в 2039 году.
Станислав Лем один из первых задумался о виртуальной реальности и её влиянии на жизнь людей. Есть мнение, что его идеи стали основой легендарной трилогии «Матрица». Своё отношение к виртуальному миру Лем выразил в концовке романа.
8. «Не отпускай меня», Кадзуо Исигуро
Молодая женщина вспоминает детство, проведённое в школе-интернате в антиутопической Великобритании в конце XX века. Никакой лирики, всё очень жёстко: одни люди появляются на свет для того, чтобы стать донорами органов для других. Героине не повезло, её выращивают как раз с целью последующего использования для донорства. Её и ей подобных называют клонами, и общество не испытывает сантиментов в их отношении. Свобода воли и выбора, мешавшая человечеству на протяжении всей истории, наконец изничтожена. Нет выбора, нет роптания, есть долг и предназначение.
Британский писатель японского происхождения рассматривает понятные каждому мыслящему человеку вопросы воли и свободы. Пассивность и нежелание решать проблемы социального неравенства могут выйти боком, и не стоит уповать на шанс примкнуть к успешному большинству.
9. «Улитка на склоне», Аркадий и Борис Стругацкие
Стругацие назвали роман самым значимым произведением и вершиной своего творчества. Есть Лес, есть люди, так или иначе с ним связанные. Одни наблюдают за ним, попивая кефир и получая за это зарплату. Другие пытаются из него вырваться, погружаясь всё больше. Никто не знает Лес на сто процентов, каждый оценивает его силу и мощь по крохотному кусочку, видимому из окна или случайно попавшему под руки. Всё есть хаос, всё есть одиночество.
Аркадий и Борис Стругацкие в свойственной им манере не дают нам чётких ответов на вопросы, возникающие по ходу чтения. Одни видят в Лесе мир, другие — самих себя, а третьи уверены, что он олицетворяет политический режим, по сравнению с которым человек — крохотная улитка на склоне горы. Важно одно — по воле авторов маленькая улитка продолжает движение, и в этом её сила.
10. «Атлант расправил плечи», Айн Рэнд
Опубликованная в конце 50-х годов книга по сей день остаётся бестселлером и с годами, кажется, обретает всё большую актуальность. Айн Рэнд мастерски рисует унылое, беспомощное и гниющее общество тех, кто ни за что не отвечает и ничего не делает. Здесь всё перевёрнуто с ног на голову: деятельный человек выглядит отщепенцем, а бюрократ-бумагомаратель возводится в ранг бога. Главное — умело переложить ответственность. В противовес умирающему миру появляется мир созидателей, способных своими руками создать новое общество, полное труда, счастья и удовлетворения от работы.
Айн Рэнд удалось написать действительно философский роман, в котором затрагиваются многие волнующие просвещённые умы темы. Каждое слово выверено, выдолблено в камне: над главной речью Джона Голта, например, писательница работала два года. В итоге получилось пронзительное произведение, которое заставит вас по-другому взглянуть на жизнь.
11. «Город и звёзды», Артур Кларк
Посреди пустыни на планете Земля расположился древний город Диаспар. Ему больше сотни миллионов лет, он старее самой вечности. Безымянные гении снабдили Диаспар машинами, которые сделали город бессмертным. Жители мало интересовались делами других поселений. Умные, спокойные, безразличные, они не ведали страхов и никогда не скучали. Тем непонятнее метания юного Олвина, которого так и тянет сбежать из райского местечка, чтобы узнать, какие страсти бушуют в остальном мире.
Артур Кларк заставляет нас задуматься: так ли мы хотим покоя и удовлетворимся ли мы тихой размеренной жизнью в обеспеченном всем необходимым раю? Автор убеждает читателей, что нет развития без любопытства, жажды познания и стремления увидеть неизведанное. И даже если чрезмерная активность и храбрость приведёт человечество к гибели, что ж, придёт что-то новое, начнётся новый рассвет и новые люди потянутся по тропе, которую уже однажды избрал человек.
12. S.N.U.F.F, Виктор Пелевин
SNUFF, по Виктору Пелевину, — это Special Newsreel/Universal Feature Film, что можно перевести как «спецвыпуск новостей», те самые свежие новости, показом которых прерываются передачи на телевидении. Действие антиутопического романа затрагивает две вымышленные страны: одну населяют орки, в другой живут деловые люди. Жителям Бизантиума, второго государства, живётся, несмотря на их материальное богатство, несладко.
Заводить отношения можно только с лицами старше 46 лет, приходится отчаянно молодиться и вообще искать способы продления вечной красоты и молодости. Многие нашли для себя выход и завели секс-роботов, довольно-таки продвинутых. Одна из таких «женороботов» втягивает своего владельца, оператора горячих новостей, в лихо закрученную переделку. Виктор Пелевин в свойственной ему непринуждённой манере делает тонкие намёки и проводит прозрачные аллегории с миром, в котором живём мы сегодня. Зловещая сатира автора непременно отзовётся в сердце каждого вдумчивого читателя.
13. «Заводной апельсин», Энтони Бёрджесс
«Труд, насквозь пропитанный болью», — говорил о своём романе Энтони Бёрджесс. Он описал страшный мир, в котором живёт Алекс, главный герой. Здесь никому нет покоя и никто не защищён от преступных действий Алекса и ему подобных негодяев. Насилие перемежается классической музыкой и оттого выглядит ещё чудовищнее. В тюрьме, куда вполне ожидаемо попадает главный герой, его пытаются лечить от склонности к агрессии весьма необычными способами.
Для Энтони Бёрджесса заводной апельсин — нечто исковерканное, ненормальное, странное. Вместе с автором мы задумываемся об истоках зла, причинах насилия и нашей молчаливой покорности чужой агрессии.
14. «Рассказ служанки», Маргарет Этвуд
Для женщин наступили новые «дивные» времена. Они лишились свободы передвижения, вероисповедания, убеждений и права на самостоятельное распоряжение деньгами. Им запрещается читать, писать, знать правду, много говорить и любить. Отныне и навсегда их роль сведена к минимуму: фертильные рожают детей от элиты, остальные живут на задворках или следят за хозяйством партийных бонз — тех, кто устал от феминизма и решил установить свои правила.
Главная героиня — Фредова, служанка Фреда, — вспоминает свою былую счастливую жизнь, в которой был муж и любимая дочь. На неё выходит тайное движение, женское подполье, сформированное самыми храбрыми и неравнодушными женщинами.
Маргарет Этвуд намеренно оставляет концовку романа открытой. Для нас это замечательная возможность ещё раз убедиться, что дискриминация по тому или иному признаку — это всегда печально.
15. «Покорность», Мишель Уэльбек
Пока мы тихо-мирно входим в кризис среднего возраста, строим карьеру, покупаем смартфоны и ставим друзьям лайки, рядом с нами творится история и большая политика. Левые, правые, центристы — с привычным безразличием мы машем рукой, нам некогда следить за политикой, к тому же мы никому не верим. Не верим, что можем хоть как-то повлиять на жизнь в стране. Пока с удивлением не обнаруживаем, что новым президентом становится человек умеренных мусульманских взглядов. Именно это происходит с главным героем романа Франсуа, 40-летним парижским профессором литературы.
Мишель Уэльбек предпринял попытку достучаться до сердец современных интеллектуалов. Собственная нарочитая отстранённость от политики, по мнению писателя, может привести к серьёзному социальному краху.
16. «История пчел», Майя Лунде
1852-й год, Англия. Любитель-естествоиспытатель Уильям Сэведж, отягощенный большой семьей и денежными затруднениями, впадает в депрессию, потому что отказался от мечты своей юности – занятий наукой. Но однажды пробудившись, он решает предпринять новую попытку и изобрести улей для пчел, который прославит его имя и даст достаток его семье.
2007-й год, Америка. Потомственный пасечник Джордж Сэведж мечтает, что его дело продолжит сын, но у того иные планы. В конфликт сына и отца неожиданно вмешивается совсем иная трагедия, куда большего масштаба, чем семейный раздор.
2098-й, Китай. Тао опыляет фруктовые деревья. Пчелы давно исчезли с лица планеты, как и прочие насекомые. Землю накрыл голод. Америка и Европа лежат в руинах, и лишь в Азии теплится организованная жизнь, здесь роль опылителей исполняют бесчисленные тысячи людей, заменивших пчел. Предсказуемую жизнь Тао и ее семьи взрывает несчастье, за которым стоит какая-то тайна.
С одной стороны, «История пчел» – это роман о глобальных и необратимых изменениях, которые человек вносит в окружающий его мир. Но не менее важная тема – отношения родителей и детей, связь людей на микроуровне. Что движет человеком, почему он стремится изменить мир? Ответ довольно прост – люди хотят сделать жизнь своих детей, лучше, легче, проще. На протяжении веков люди боролись в первую очередь за своих детей. Мы подобны пчелам, что собирают пыльцу исключительно, чтобы накормить их потомство. Все, что мы приобретаем, создаем, все это на самом деле – для наших детей. Но люди, в отличие от пчел, не работают для коллективного блага, люди разобщены и не способны ограничивать себя. Возможно, мы стремимся дать своим детям куда больше, чем нужно. И все наши стремления к лучшему могут оказаться однажды гибельными.
17. «Эта смертельная спираль», Эмили Сувада
После вспышки вируса, который буквально разрывает людские тела на куски, жизнь Катарины превратилась в кошмар. Ее отец, легендарный генетик, подаривший миру надежду на выздоровление, был похищен секретной организацией "Картакс". Когда на пороге дома Катарины появляется тайный агент "Картакса", Коул, девушка понимает, что смерти не избежать. Но вопреки ожиданиям солдат приносит сообщение: убит ее отец. Перед смертью генетику удалось создать вакцину. И теперь Коулу нужна помощь, чтобы воспроизвести лекарство для спасения человечества. Вот только готова ли Катарина довериться врагу?
18. «Жнец», Нил Шустерман
Мир без голода и болезней, мир, в котором не существует ни войн, ни нищеты. Даже смерть отступила от человечества, а люди получили возможность омоложения, и быстрого восстановления от ужасных травм, в прежние века не совместимых с жизнью.
Лишь особая каста – жнецы – имеют право отнимать жизни, чтобы держать под контролем численность населения.
Подростки Ситра и Роуэн избраны в качестве подмастерьев жнеца, хотя вовсе не желают этим заниматься. За один лишь год им предстоит овладеть "искусством" изъятия жизни. Один год – чтобы стать взрослыми, отказаться от прежних привычек и убеждений. Год невероятного напряжения всех сил – физических и душевных. Потому что, согласно закону, у жнеца не может быть двух подмастерьев, и тот из них, кто окажется слабее, подлежит уничтожению…
19. «Голос», Кристина Далчер
100 слов в день. Такой лимит устанавливает государство для каждой женщины в США. Каждая женщина обязана носить браслет-счетчик, и, если лимит будет превышен, нарушительница получит электрический разряд. Вскоре женщин лишают права работать. Девочек перестают учить читать и писать в школах. Их место теперь – у домашнего очага, где они молчаливо должны подчиняться мужчинам. Такая же судьба ждет и доктора Джин Макклеллан, которая должна теперь оставить научную карьеру, лабораторию, важные эксперименты. Но случай заставит ее побороться за возвращение голоса – своего, своей дочери и всех остальных женщин.
20. «Матриум. Приветики, сестрицы!», Соловьев Алекс
Иллка Брук – далеко не самая статусная гражданка Матриума: она – недоженщина, и
